Камские пираты
Очерки из истории Елабужского края и Прикамья XVIII-XIX веков
Алексей Куклин
1 2 3 4 [5] 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
V. Не спал до утренней зари бесплодно
Едва ли не до середины XIX века речные суда по Каме и Волге ходили обычно не в одиночку, а караванами, порой до нескольких десятков кораблей одновременно. Причин тому было несколько, и одна из них — разбойные нападения на реках. При этом грабили не только одиночные суда (такие, скорее всего, вообще редко доходили до места назначения, не потеряв часть груза или судовой казны), нападали и на караваны.
В начале XVIII века астраханский заводчик майор Иван Молоствов, варивший селитру для производства пороха, — иначе говоря, работавший на военные нужды государства, — столкнулся с проблемой пиратства. Ряд необходимых материалов «приходилось подвозить за 2000 верст по Каме и Вятке, что причиняло остановки в работах, так как транспорты подвергались нападениям разбойников…»1) В результате, грузы эти «со следующаго же года возвысились в цене вдвое, а рабочия руки и перевозочныя средства — втрое…»2) По подсчётам самого промышленника, «от разбойников он понес убытка и утратил припасов, в четыре года, на 2330 рублей».3)
А в конце XIX века казанский историк Николай Павлович Загоскин (1851-1912) писал: «Если даже в первой половине текущаго столетия разбои были весьма обыкновенными по Волге и Каме, то можно легко представить себе, что было в этом отношении в XVII и XVIII веках. Описание путешествия по Волге, в 30-х гг. XVI в., многолюднаго голштинскаго посольства, в составе котораго находился известный А.Олеарий и которое имело в распоряжении собственный вооруженный корабль и значительный эскорт, полно указаниями на опасения, которыя испытывало посольство от возможности встречи с разбойниками. В ту пору волжские разбойники разбивали не только частные суда, но не останавливались даже перед нападениями и на следовавшие по реке казенные караваны, которые пускались в путь не иначе, как под сильным прикрытием, обыкновенно группируя вокруг себя караваны частновладельческие. В то время плавания по Волге, благодаря массе разбойничьих партий, носили характер целых, далеко даже и при этих условиях не безопасных, военных экспедиций».4)
По сравнению с XVI веком в XVIII столетии ситуация, конечно, несколько изменилась, но не принципиально. И плавание судов по российским рекам оставалось предприятием с непредсказуемым исходом: бури разбивали и топили десятки кораблей, сильные боковые ветра опрокидывали их, случались пожары, корабли налетали на подводные камни, напарывались на топляки, попадали на мели, их грабили чиновники и жители прибрежных селений и, наконец, существовала постоянная угроза встречи с пиратами.
В этом смысле одиночной коломенке, на которой плыли Н.И.Делиль и его спутники, просто повезло. Хотя, возможно, свою роль в этом везении сыграли и предусмотрительно поднятый андреевский флаг, и своеобразная репутация строгановских судовщиков, при случае жестоко расправлявшихся с пиратами, и те подробные сведения о грузе и вооружении корабля, которые, как правило, быстро доходили до разбойников при помощи и посредничестве их сообщников и лазутчиков. Вполне вероятно, что осенью 1740 года пираты просто предпочли не связываться с хорошо вооружённым судном баронов Строгановых и его непонятными пассажирами.
Через 57 лет после экспедиции Н.И.Делиля, весной 1797 года, из Перми до Нижнего Новгорода с караваном коломенок уральского промышленника П.С.Яковлева плыл А.Н.Радищев, возвращавшийся из сибирской ссылки в Россию. Тема речных разбоев лейтмотивом проходит через весь его довольно объёмный путевой дневник, изданный в ХХ веке под названием «Записки путешествия из Сибири».
Первый раз А.Н.Радищев заговорил о разбойниках уже на пятый день плавания, 19 мая: «Восставший ветер понудил ночевать близ села, ибо боялися проплывать устье реки Белой, в 4-х верстах от сего места, где Кама разлилась верст на 20, и бывают разбойники».5)
А запись от 21 мая, та самая, где речь идёт о Елабуге и описано наше Чёртово городище, просто пестрит упоминаниями о камских пиратах: «Доехав до села Свиногорья, стали к берегу… Оно построено на высоком берегу Камы, весьма велико, как и все села российские. Во всех сих местах видно много одоньев хлеба. Приехавший за лодками расходчик сказывал, что есть воры. Весьма примечательно, что бурлаки с ними знакомы и водят дружбы, и знакомые ими пощажены. Селифонтова была атакована. Тут стоял караван Ширяевский с Белой. Позад сего села впадает в Каму Вятка. Тут многие напились пьяны… NB. В Свиногорье видели на кабаке воров. Оных боялись на стоянке, и я не спал до утренней зари бесплодно… NB. Воры с пашпортами из Вятки, их получают легко от казначея. Работники судовые с ними знакомы, рассказывали про живущего в Орлове городке Вятской губернии».6)
Только недалеко от Елабуги за всё время плавания Александр Николаевич испытал реальный страх перед возможным нападением «воров», хотя пиратская тема продолжает звучать в его дорожных заметках и дальше, до самого Нижнего Новгорода. Впрочем, несмотря на тревоги и даже бессонную ночь, путешествие А.Н.Радищева, как в своё время и путешествие Н.И.Делиля, прошло спокойно — на флотилию П.С.Яковлева на всём пути по Каме и Волге так никто и не напал. Но и сказать, что опасения писателя были полностью напрасными, тоже нельзя. Ведь не впустую же он записал в дневнике: «Селифонтова была атакована».
На камском рейде возле села Свиногорья одна из уральских коломенок подверглась нападению. Судя по тому, что А.Н.Радищев назвал её «Селифонтовой», это было судно, принадлежавшее Ивану Осиповичу Селифонтову, с которым Александр Николаевич познакомился ещё в 1791 году, когда направлялся в сибирскую ссылку. Сын Радищева, Павел Александрович, писал о пребывании отца в Тобольске: «Радищева в особенности хорошо принимали у… вице-губернатора Ивана Осиповича Селифонтова, бывшаго, в последствии, генерал-губернатором всей Сибири…»7)
И.О.Селифонтов (1743-1822) был одной из наиболее необычных и одновременно вполне характерных фигур российской истории XVIII века. Сложно сказать, являлся ли он по своему душевному складу авантюристом, но жизнь его даже в кратком изложении напоминает добротный приключенческий роман. В «Русском биографическом словаре» на основании послужного списка сообщается, что образование он получил в Морском корпусе, окончив его с чином гардемарина. Вскоре был командирован в Англию, где с 1763 по 1765 годы в составе английского флота участвовал в войнах с Испанией, Францией и американскими колониями. Затем служил в военном флоте Мальты. А в 1772 в составе эскадры адмирала Чичагова сражался с турками. Морскую службу оставил в 1782 году. На гражданском поприще сделал успешную карьеру и был назначен Иркутским и Колыванским генерал-губернатором.8) Похоже, что на гражданских должностях Иван Осипович не только управлял «всей Сибирью», но и подрабатывал: занимался торговлей и снаряжал караваны для сплава. Весьма вероятно, что судно, атакованное пиратами возле Свиногорья, действительно принадлежало ему, — во всяком случае, А.Н.Радищев в «Записках» довольно часто называет караваны или отдельные суда по именам их владельцев.
Есть какая-то ирония судьбы в том, что из множества судов, стоявших в мае 1797 года на ночёвке возле Свиногорья, пираты напали на корабль, принадлежавший не купцу или промышленнику, а бывшему моряку и боевому офицеру: вятские мужики ограбили судно опытного морского волка…
Если о возможной причастности елабужан к разбойному промыслу мы имеем свидетельство Т.Кёнигфельса, что тут «встречались величайшие негодяи», на основании которого, честно говоря, сложно делать какие-то выводы и что-либо утверждать, то, судя по личным впечатлениям А.Н.Радищева, в Свиногорье, расположенном не так уж и далеко от Елабуги и входившем в Елабужский уезд, было одно из настоящих разбойничьих гнёзд, где «воры» чувствовали себя вполне вольготно и не скрывались.
Кстати, первым, кто обратил внимание на ценность «Записок» А.Н.Радищева для истории Прикамья, был вятский учёный Павел Николаевич Луппов (1867-1949). В 1928 году в статье «Радищев о Вятском крае» он писал: «Судя по запискам Радищева, среди прикамского населения ходило много рассказов о разбойниках... В то время «разбойники» составляли бытовое явление не только в Камском районе; из записок же Радищева видно, что они наблюдались и в других местах и нередко пользовались поддержкой местного населения… Даже администрация находилась в сделке с ними…»9) Несмотря на обзорный характер статьи и небольшой её объём, некоторые замечания П.Н.Луппова по тексту «Записок» очень точны. За беглыми заметками А.Н.Радищева он безошибочно рассмотрел одну из важнейших черт российского пиратства — его бытовой характер, ту особенность этого явления русской истории, на которую ни до, ни после него вообще никто не обращал внимания.
1) Бранденбург Н.Е. Материалы для истории артиллерийскаго управления в России. С.-Петербург, 1876. Стр.319-320.
2) Там же. Стр.320.
3) Там же.
4) Спутник по Казани. Иллюстрированный указатель достопримечательностей и справочная книжка города. Под редакциею профессора Н.П.Загоскина. Казань: Типо-литография Императорскаго Университета, 1895. Стр.469.
5) Радищев А.Н. Полное собрание сочинений. Т.3. М.;Л.: Академия наук СССР, 1954. Стр.288.
6) Там же. Стр.289-290.
7) Радищев П.А. Александр Николаевич Радищев. — Русский вестник. Том восемнадцатый. Декабрь. Книга вторая. Москва, 1858. Стр.410.
8) См.: Полиевктов М. Селифонтов, Иван Осипович. — Русский биографический словарь. Сабанеев-Смыслов (Т.18). Издан под наблюдением председателя Императорскаго Русскаго Историческаго Общества А.А.Половцова. С.-Петербург, 1904. Стр.292.
9) Луппов П.Н. А.Н. Радищев о Вятском крае. –— Труды Вятского НИИ краеведения. Т.4. 1928. Стр.105-106.
Другие очерки из цикла «Камские пираты»:
I. Речные пираты
II. Разбои обыкновенно начинались со вскрытием рек
III. Время простоты и предрассудков
IV. Благоразумие в крепко запертой каюте
V. Не спал до утренней зари бесплодно
VI. Бери и чашки и ложки
VII. Иван Фаддеич из дьячков
VIII. Фелисата Камская
IX. Сказочные по форме, но бывшие в действительности
X. Продавал свою душу черту за шелковую персидскую рубаху
XI. Сарынь на кичку
XII. Веники и Жегули
XIII. Норманский рыцарь
XIV. Сторона, изобильная хлебом и разбойниками
XV. Торговые казни в Елабуге
XVI. Гурий Востряков, сапожник и пират
XVII. Скелеты в шкафах нашей истории
XVIII. Кисельные берега
XIX. Все сии меры оказывались недостаточными
XX. Чинятся им великия разорения
XXI. Наглые вымыслы
1 2 3 4 [5] 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
